С Людмилой Александровной Климович я познакомилась в начале 2000-ых, когда она проявила себя отличным организатором обучения преподавателей и студентов Сургутского педуниверситета в программе Intel ”Обучение для будущего”. Людмила Александровна сумела сформировать прекрасную команду сургутских тьюторов программы, сплотить в активной сетевой деятельности городское сетевое педагогическое сообщество СурВики…

Сегодня она - начальник отдела менеджмента качества образования Сургутского государственного университета (Ханты-Мансийский автономный округ-Югра а.о.). А я слежу за её развитием по ее “цифровым следам” - то она выступает в сети в качестве эксперта в области оценивания онлайн курсов или технологических продуктов в образовании, а то - в качестве тьютора омского центра “Снэйл”...

Людмила Александровна, какой-то период Вас совсем не видно было в сети, с чем это было связано?

Я, Интернет и Образование как три линии, которые то сходятся, то расходятся, то переплетаются, образуя при этом друг для друга среду обитания. С Интернетом мы познакомились давно – в 1995 году в аспирантуре на кафедре автоматизированных систем обработки информации и управления ОмГТУ на полноценной уже операционной системе Windows 95 я познавала, что такое Интернет. Сетевое сообщество тогда представляло собой довольно узкий круг молодых и очень молодых программистов. Я туда доступа не имела, но мне позволялось готовить печенюшки и приносить сок. Училась работать в Интернете самостоятельно: учебников не было, руководств пользователя – тоже, спасали клавиша F1 и снисходительные коллеги.

А потом... мы с Интернетом расстались. Пока занималась семьей и ребенком, Интернет пережил возникновение, взлет и падение сервисов, позже названных web 1.0. Я же неожиданно для себя попала в педагогический институт и познакомилась с Образованием. Интернет был просто инструментом для работы: мы занимались информатизацией, программным обеспечением, программированием, учили их применять. Идея соединить Интернет и Образование пришла ко мне не самостоятельно, в моей голове они вполне счастливо существовали раздельно и к слиянию не стремились.

Но все же, что-то сподвигло Вас вернуться к проектам, связанным с Интернетом?

В 2003 году профессор Валерий Алексеевич Шапцев познакомил меня и моих коллег с программой Intel® «Обучение для будущего». Обучение через организацию проектной деятельности, поиск информации в Интернете, применение сетевых инструментов и чьих-то интернет-разработок, реализация проектов в Интернете – все слилось воедино, создавая новые для меня перспективы расширения пространства.

Свою работу в программе я начала с организации обучения преподавателей и студентов Сургутского педуниверситета. Результат был получен удивительный, и мы попробовали работать с учителями. Родилась новая цель: «Ребенок в любой школе города должен попадать в среду проектного обучения, а каждый учитель должен уметь работать с компьютером и применять информационные технологии». Так в 2005 году в Сургуте появились городские обучающие площадки программы Intel® «Обучение для будущего».

За 6 лет существования площадок мы обучили около 5 000 (более 90%) педагогов города; работали в округе и других регионах; ежегодно выпускники программы становились победителями всероссийских конкурсов программы, конкурсов ИТ-компаний; сформировалось городское сетевое педагогическое сообщество СурВики, на площадке которого округ проводил свои мероприятия. У нас была одна из лучших в стране команда тьюторов. Но важнее для меня было, когда учитель, уже собравшийся покинуть школу, на выпускном занятии говорил о том, что увидел новый смысл в своей работе, когда дети спрашивали у учителей «можно ли на географии делать как на физике», когда возвращался к активной работе на уроке мальчишка, на которого уже махнули рукой.

Сам Интернет «заматерел» за это время, оброс кучей инструментов и возможностей, стал общедоступным. Образование тоже осознавало себя в неразрывной связи с Интернетом.

Мне казалось, что весь мир учится и растет вместе с нами.

Людмила Александровна, сегодня Вы активно проводите онлайн обучение и обучающие вебинары, Вас приглашают в различные конкурсы в качестве эксперта, а как все это началось у Вас?

В институте (университете) в это же время мы занимались информационной экологией, а потом окунулись в мир электронных учебников (еще в Омском политехе, в котором я училась, мне пришлось прикоснуться к теме электронных материалов с гипертекстовой разметкой). Мы писали для одних учебников код, для других – использовали готовые программные продукты, придумывали как оценивать их качество. Учебники были разные: большие, маленькие и очень маленькие.

В 2006 и 2008 годах мне довелось поработать в жюри конкурсов Russian Awards в номинации электронного обучения. Я понимаю, что для тех, кто входит в тему сейчас, эти конкурсы могут показаться такими же нереальными, как и наличие у простой девочки кроссовок в «бородатом» 1982 году, и все же...

Самым запоминающимся и полноценным стал тогда для меня конкурсный материал Томского политеха, его система дистанционного обучения (томичи были одними из первых, кто системно начал использовать дистанционные технологии обучения в работе). Это было круто!

Вы защитили кандидатскую диссертацию в 2015 году... А как Вы почувствовали, что пришло новое время, что для того, чтобы и далее утверждаться в образовании, нужно снова учиться?
 

В начале 10-х мы с Интернетом несколько отстранились друг от друга. Для меня он снова стал просто источником информации и средством связи. Да, я встала по другую сторону – сама предоставляла контент, консультировала разработку проектов, но не жила им. Наблюдала со стороны, как он проникал в обычную жизнь обычных людей, пробуя по привычке некоторые инструменты в момент их запуска. Внутренне примкнула к манифесту «я не гаджет».

Но у Интернета и Образования на меня были свои планы: снова пришло время учиться новым инструментам, учить, делать электронные курсы, знакомиться с «поднимающимися» МООКами, и вернуться в систему уже в роли эксперта. Сейчас я воспринимаю бушующую вокруг меня активность как легкий бриз, затишье перед чем-то новым.

С чем эксперт приходит в экспертизу? Так ли уж важен его опыт, знание теории и практики той области, в которой он является экспертом?

Мне кажется, что эксперт приходит в экспертизу с интересом к развитию той области, в которой он является экспертом, с желанием помочь другим стать лучше, реализовать себя. И не важно, знаю я этих людей или нет. Моя основная задача – понять, что нового хочет принести в этот мир человек, что он хочет сказать своим проектом, найти в проекте «зерно» и помочь его «прорастить». Поэтому я в комментариях всегда  указываю на недостатки проекта, на то, что позволяет его улучшить, усилить его слабые стороны и построить крепкий каркас из его сильных сторон.

Знание теории и практики, опыт в чистом виде – вещи важные и полезные, но самое главное, чем может поделиться эксперт, это знания и опыт, слившиеся в человеке в единое целое и породившие нечто новое, интуитивное, ту самую «чуйку», которая позволяет найти лучшую оценку и лучший путь для конкретного проекта, конкретного конкурсанта. К счастью, это вещь приобретаемая!

Должен ли быть эксперт толерантен, ведь обязанность быть в поле дискуссии с другими экспертами явно не способствует внутренним сомнениям?

Эксперт должен обладать уважением к коллегам, к своей и чужой работе, к проявлению видения проблем и путей их решения со стороны конкурсантов. Нацеленность на результат, знание критериев оценивания и честность (в первую очередь перед собой) позволяют преодолевать сомнения, которые могут появиться при рассмотрении проектов. Процедура работы очень проста: познакомился с проектом – осмыслил с точки зрения критериев оценивания – определился с оценкой и обоснованием по каждому критерию – если сомневаешься, внимательно изучил критерий, и еще раз просмотрел проект с нужной позиции – выставил оценку – написал комментарий.

Наличие технологии позволяет снять эмоциональную составляющую и быть уверенным в произведенном тобой результате. Хотя, конечно, во время работы я как будто веду заочную дискуссию со своими коллегами, воспринимая ее как отсроченный обмен мнениями. Мне интересно следить за движением конкурсных работ и приятно, если мы с коллегами совпали в оценке.

Можно ли научиться быть экспертом? Не порождает ли возможность влиять на решения самоуверенность, которая может оказаться совсем необоснованной?

Тут простой и однозначный ответ: да, экспертом можно научиться быть. Главное – блюсти верность критериям оценивания, быть внимательным и отставить в сторону сомнения в своей экспертности (для сомневающихся) и уверенность, что ты сейчас всем покажешь как правильно (для самоуверенных). И не важно, обоснованы ваши сомнения и уверенность или нет.

Эксперт конкурса, связанного с оценкой работ современных учителей, это просто или сложно?

Быть экспертом такого конкурса просто, когда учитель четко понимает, что хочет получить от конкурса, и ясно выражает свои мысли, ви́дение и результаты работы; когда он дает полные развернутые ответы на поставленные вопросы, и нет необходимости додумывать, искать в Интернете разъяснения, связанные именно с этим человеком, именно с этим проектом.

Быть экспертом такого конкурса сложно, когда понимаешь, что проблема есть, варианты решения есть, и все возможности для реализации проекта существуют, но учитель их осознает несколько иначе, не может вычленить из общего клубка проблем, с которым столкнулся, не может донести в описании как он намерен действовать и каких результатов собирается добиться. В этой ситуации я надеюсь на то, что после конкурса учитель не поленится и обратится к комментариям экспертов, проведет анализ работы и сделает проект лучше, приступит к реализации самостоятельно, а не забросит, потому что не получилось.

Быть экспертом такого конкурса очень сложно, когда учитель, не взирая на номинации и требования конкурса, хочет поделиться результатами своего труда. Никто не любит получать низкие оценки. Эксперты не любят ставить низкие оценки – по опыту знаю, как долго это переживается коллегами, обсуждается, ищется ответ на вопрос «Вдруг я что-то не увидел?». Как объяснить, что конкурсная работа не соответствует критериям конкурса в целом или номинации? Что можно было подать заявку в другую номинацию или на другой конкурс? Что учитель питает пустые надежды, а эксперт делает пустую работу? - Это очень сложно. Это как убить в зародыше идею...
 

Завершая эту "историю" эксперта, поняла, что совсем не хочу расставаться с  Людмилой Александровной Климович. Мне было с ней снова интересно. Очень захотелось вновь поработать вместе в каком-то большом проекте, как это было когда-то, в начале 2000-ых. И пусть она снова организует обучение новому и "цифровому" такое же количество (5 тыс.!) педагогов и студентов Ханты-Мансийского автономного округа - Югра...